Хай-тек это сокращение, которое в переводе с английского означает – высокие технологии.
Термин появился в архитектуре во второй половине XX в, но очень скоро получил более широкое распространение. Можно сказать, что в любые времена применение самых новых технологий являлось хай-теком. Например, перекрытия ГУМа в Москве по проекту инженера Шухова, или Шаболовская телебашня по его же проекту или Эйфелева башня (из знаменитых).
И сейчас эти сооружения производят впечатление на ко всему привычного современного человека, а в свое время они вызывали просто непередаваемые эмоции. Правда, называлось это все по-другому немножко. А точнее сказать – ни как не называлось, потому, что не считалось ни искусством, ни архитектурой, а просто входило в разряд технического строительства. Теперь каждая водонапорка в России, сделанная по типу Шуховской, охраняется государством как памятник архитектуры.
В 20 годы XX века этот стиль назывался конструктивизм. Константин Мельников построил в 1928 году павильон на всемирной торговой выставке в Париже из стекла и деревянных брусьев. Рядом Ле Корбюзье построит свой павильончик Эспри-Нуво. Здания смотрелись как межпланетные корабли на фоне средневековых дворцов и гипсовыми статуями и колоннадами. Финский архитектор Алвар Аалто создал пару проектов – на всемирных выставках в Пириже в 1937 и в Нью-Иорке в 1939.
Как не странно, но Советский Союз внес в разработку конструктивизма и Хай-тека наибольшую лепту. Мы помним Черный квадрат Малевича. Его работы стали как бы знаком Новой эстетики, которую разрабатывали во ВХуТеМасе (всероссийских художественно-технических мастерских в Москве, теперь МАРХИ). В Германии подобные работы проводились в школе Баухаус Вальтера Гропиуса. К сожалению, и у нас и в Германии на новом течении в искусстве был поставлен крест, обе школы были подбиты на взлете. Движение продолжалось в США. И новый расцвет получило в 50-60 годах по всему миру – уже окончательно.
Собственно, задача-то была поставлена перед искусством не маленькая – переучить все человечество воспринимать красоту по новому. (Никто же не удивляется, если математик получает удовольствие и любуется скупыми формулами, а композитор – нотами, инженер – каким-нибудь агрегатом). Человечеству пришлось учиться видеть красоту – конструкций, красок (а не орнаментов), механизмов, с приятностью созерцать кофемолки, летние шины (http://www.summertires.ru/), смесители и пр., одним словом, всего того, что лет двести назад не то что красивым никто бы не назвал, но и в чью сторону не поглядел бы – бытовых предметов
(Еще не оценили)
